Карло Боссоли



Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG

Иван Иванович Сусанин

Рассказ-пародия 1939 года об «Иване Ивановиче Сусанине», том самом «историческом лице, которое положило свою жизнь за царя и впоследствии было воспето оперой Глинки». Автор воспоминаний про это умалчивает, будто его и не было. А Хармс вообще-то не часто, особенно в последние годы, посвящал кому-либо свои вещи.


Всеволод Николаевич Петров

«Я мелкая пташка, залетевшая в клетку к большим неприятным птицам»,- говорил он о себе 3 июня 1935 года (дневник). И в автобиографических строчках почти того же времени: «Когда оставленный судьбою Я в двери к вам стучу, друзья, Мой взор темнеет сам собою, И в сердце стук унять нельзя.» («На посещение Писательского Дома 24 января 1935 года»). Он чувствовал себя чужим в кругу собратьев по перу: «Нет уважения ко мне писателей. Нет между ними подлинных искателей» (записная книжка 1933 года).


Соотношение легенды и правды

 Хармс немало рассказал о себе, о своих вкусах и мироощущении сам - в своих письмах, подчас шутливых (к Пугачевой, Липавской, Колюбакиной, Введенскому, Житкову.), в записных книжках, в осколках сохранившегося сквозь аресты и бомбежку дневника, в прозаических историях и заметках, даже в стихах.


Судьба и личность Даниила Хармса

Судьба и личность Даниила Хармса представляют собой уже столь большой интерес для читателей, что воспоминания одного, двух, трех лиц,- а именно столько пока опубликовано воспоминаний о Хармсе,- не могут его утолить. Этот интерес несомненно умножен тем, что Хармс оставил в литературе, и временем, в котором он жил.


Московский Союз советских художников

Я к ручному труду не приспособлен (и это иногда, когда мы потом работали вместе, раздражало Фаворского), Надя и Ниссик откровенно развлекались, так что вся работа в основном легла на плечи Ефимовых. Ефимовы относились к ней очень серьезно, да и были замечательными мастерами всяких художественных затей.


Оформление детского Новогоднего праздника

Я видел в какой-то книге фотографию, очень неясную, и автор, кажется, указан не был. Удостоверяю, что им был Павел Яковлевич Павлинов, известный художник-график и педагог, в котором, однако, никто не подозревал скульптора. Фигура стояла на стыке Театральной площади и площади Революции, примерно напротив нынешнего входа в метро «Площадь Революции», лицом к площади. Место было выбрано очень удачно.


Павел Яковлевич Павлинов

Ночью, под праздник, был шквальный ветер, чуть не буря. Китаец, вероятно, недостаточно прочно закрепленный рабочими, не выдержал этого ветра и (хорошо, что ночью) рухнул. Когда мы утром пришли, он представлял собой бесформенную кучу переломанных брусков; негр выдержал бурю стойко и продержался весь праздник.


Огромные фигуры негра и китайца

Вероятно, более идейно выдержанным обществам не хотелось с этим возиться, да еще совершенно бесплатно. А уж «правые попутчики» не схалтурят. И действительно, общество отнеслось к этой задаче очень ответственно. За оформление площади взялись Фаворский и Павлинов. Фаворский придумал сделать на фасадах домов, выходящих на Театральную площадь (со стороны Охотного ряда), две огромных фигуры китайца и негра, идущих друг к другу.


Творческий потенциал советского искусства

В подавленном состоянии, молча, даже не обмениваясь впечатлениями друг с другом, расходились члены общества «Четыре искусства» со своего последнего заседания.

Была еще одна форма деятельности общества - так называемая «общественная работа». Кто-то где-то проводил разнарядку, по которой художественным обществам поручалось оформить к революционным праздникам какие-нибудь ответственные в городе места или поручалась работа на каком-нибудь заводе, тоже по художественному оформлению.



Исключение Мухиной из Четырех искусств

Мужем Мухиной был профессор Замков. Он открыл чудодейственное лекарство от многих болезней, названное «гравиданом». «Гравидан» добывался из мочи беременных женщин, но несмотря на то, что наша страна предоставляла неограниченные возможности в отношении сырья для этого лекарства, вероятно, масштаб открытия требовал глобального применения. Так или иначе, молва утверждала, что Мухина и Замков с ребенком и чуть ли не с няней были задержаны в поезде, идущем за рубеж.