Панорама искусств » Страница 15

Сподвижник Суворова Д. М. Волконский

Особо значительны в дневнике уже по самому роду служебного поприща автора военные сюжеты: кампании 1805-1807 годов, военное управление, встречи с прославленными военачальниками конца XVIII - начала XIX века - со многими из них он был накоротке.

События конца 1825-1826 годов

Будучи в начале 1827 года в Петербурге, Д. М. Волконский отмечает в дневнике, что ездил «к графине Коновницыной (вдове генерала.-А. Т.); она и дочь ее Нарышкина очень жалки, а несчастного мужа Нарышкиной на сих днях повезли из крепости, сковав ноги» (запись 11 февраля 1827 г.), когда же несколько недель спустя умирает мать декабриста - В. А. Нарышкина, Д. М. Волконский откликается на это исполненными глубокой печали словами: «вся жизнь ее была несчастна, особливо убита- была она горестию несчастным поступком сына Михаила, которой сослан в числе прочих; вся семья в нем наиболее полагала надежду свою» (запись марта 1827 г.).

Зенаида Александровна Волконская

Посещает Д. М. Волконский и литературно-артистический салон поэтессы и музыкантши 3. А. Волконской (жены его троюродного брата Никиты): «виделся я с княгинею Зенаидою Александровною Волконскою, а она умная и приятная барыня, но предана, кажется, иностранству и излишне свободомыслию», хотя «талант ее в музыке и пении необыкновенной» (запись 17 декабря 1824 г.).

Представление о связях Д. М. Волконского

Д. М. Волконский попадает на Кавказские Минеральные Воды и проводит здесь все лето. 5 июня он пишет в дневнике, что «приехал к водам Ник. Ник. Раевской со всем семейством» - его старинный боевой товарищ, с которым он теперь, переезжая с места на место, часто проводит время в совместных обедах, беседах, карточных играх и т. д. Перебравшись в Железноводск, Д. М. Волконский 3 июля записывает: «переехал к нам Раевской с двумя дочерьми, из них старшая Елена, а самые старшие две фрейлины,- и обе с матерью в Крыму берут морские ванны и очень болезненны».

Мария Николаевна графиня Толстая

С Василием Львовичем Пушкиным и его семьей (А. Л. Пушкиной, С. Л. Пушкиным, М. М. Сонцовым - мужем Е. Л. Пушкиной) Д. М. Волконского связывали вообще очень прочные узы. В июне 1812 года он одним из первых читает и переписывает недавно сочиненную сатирически-фривольную поэму В. Л. Пушкина «Опасный сосед», долгое время расходившуюся в списках и впервые напечатанную в России только в 1917 году.

Прикосновенность к консервативным кругам столичного дворянства

В Остафьеве и в самой Москве Д. М. Волконский общается перед войной с Н. М. Карамзиным, с глубочайшим интересом и душевным волнением слушает в избранном кругу собеседников его красноречивые рассказы о царствовании Ивана Грозного, которые лишь несколько лет спустя будут воплощены в тексте IX тома «Истории Государства Российского» и только после его выхода в свет в 1821 году получат известность среди современников: «Я, сидя с женою у Карамзина, много от него слышал о Российской истории, а паче о царе Иване Васильевиче Грозном.

Екатерина Алексеевна Мусина-Пушкина

Накануне войны Д. М. Волконский бывает в Остафьеве - родовом имении уже вступившего тогда на поэтическое поприще молодого П. А. Вяземского, в недалекие годы члена «Арзамаса», ближайшего друга А. С. Пушкина, виднейшей фигуры литературного движения первой трети XIX века.

Семья А. И. Мусина-Пушкина

Усиление с восшествием на престол Николая самодержавного деспотизма обостряет отношение Д. М. Волконского с властью. Он порицает воцарившиеся повсюду чинопочитание и бюрократическую регламентацию, с презрением отзывается о новоявленных временщиках.

Владелец сотен крепостных душ Д. М. Волконский

Оставаясь на почве патриархально-дворянского миросозерцания, болезненно воспринимая разорение господствующего сословия, дух торгового предпринимательства, Д. М. Волконский решительно не приемлет новых веяний, неумолимо проникающих во все сферы общественного быта, и ностальгия по прошлому сочетается у него с самыми мрачными предчувствиями относительно будущего.

Черты летописного стиля

В нерасчлененности авторского взгляда, эпически размеренном ритме повествования с его наивно-простодушной интонацией, моралистическими сентенциями и повторяющимися от записи к записи фразеологическими стереотипами явственно ощутимы черты летописного стиля, рецидивы которого были еще весьма живучи в мемуарной литературе, да и в культуре в целом, второй половины XVIII - начала XIX века.