Семья А. И. Мусина-Пушкина

Усиление с восшествием на престол Николая самодержавного деспотизма обостряет отношение Д. М. Волконского с властью. Он порицает воцарившиеся повсюду чинопочитание и бюрократическую регламентацию, с презрением отзывается о новоявленных временщиках. Симптоматична в этой связи нравственно бескомпромиссная, убийственная по своей сути оценка скандальных и юридически безосновательных попыток А. И. Чернышева - восходящей звезды николаевского царствования - присвоить себе громадное состояние приговоренного не без его участия к сибирской каторге декабриста 3. Г. Чернышева, о чем, как пишет Д. М. Волконский, «здешняя публика с большим негодованием рассуждала. Сей случай не токмо повредил навсегда репутацию генерал-адъютанта Чернышева, но и управляющего Министерством юстиции князя Долгорукова и всех его посоветователей. Сей пример доказывает, сколь должно быть осторожну вчинать дела сумнительные и с честию несообразные» (запись марта 1828 г.).

Вообще с начала 1830-х годов Д. М. Волконский все более чувствует себя обойденным вниманием правительства, уязвлен непризнанием своей «беспорочной службы» и, когда Николай приезжает в Москву, избегает под разными предлогами появляться на торжественных приемах.

Дневник знакомит нас и с широким кругом культурно-общественных связей Д. М. Волконского.

Войдя в семью А. И. Мусина-Пушкина, он сблизился с высшим слоем московской аристократии и учено-литературной интеллигенции. Под «Рядной записью» о его бракосочетании с Натальей Алексеевной Мусиной-Пушкиной стоят подписи не только титулованных генералов, сенаторов, действительных тайных и статских советников - Г. А. Хомутова, Ф. Н. Голицына, М. Д. Цицианова, П. И. Кутайсова, А. В. Сухово-Кобылина, но и И. В. Лопухина - видного просветителя масонского толка, ближайшего сподвижника Н. И. Новикова, автора известных мемуаров, археографа Н. Н. Бантыш-Каменского, наконец П. А. Вяземского, Н. М. Карамзина, В. Л. Пушкина.

Карло Боссоли

Семья А. И. Мусина-Пушкина