Импульс развития темы

А. Мелконяна с одинаковым названием «Перед зеркалом» (1977). Тот же мотив варьируется в «Бакинском автопортрете» (1979) Т. Нариманбекова, где контраст выражений отраженных ликов становится резче, что подводит нас к проблеме лица и личины, составляющей особую тематическую ветвь. Уже неоднократно отмечалось, что мотивы масок, переодевания, карнавала широко вошли в живопись семидесятых годов («Новогоднее гулянье» Т. Назаренко, 1972; «Гротескные маски» Ф. Кирке, 1979, и другие произведения). Сущностное основание этого явления, очевидно, следует искать именно в проблеме поиска подлинного лица, а значит, отделения его от личины 8. Здесь же - импульс развития темы представления, театра («Представление» О. Булгаковой, 1977; «Представление. Старая легенда» И. Правдина, 1979, и другие работы). Такого рода тематика вплотную подводит нас к проблеме поведенческих ролей, к проблеме взаимоотношения личности и общества, весьма актуальной для искусства 1960-1980-х годов.

Симптоматичны для последних лет работы, в которых изображаются дружеские беседы, а точнее, те состояния, когда все слова уже произнесены и наступает тишина и когда особенно ясно, что участники беседы и чем-то связаны, и разобщены своей «особостью». В картинах типа «Разговор» (1977-1979) и «В мастерской» 3. Аршакуни хотя бы в намеке, но уже ощущается сложная диалектика человеческих отношений. Еще более выявлена она в картине «Встреча Нового года» (1976) Т. Назаренко: праздник, который, казалось бы, должен объединять людей, разобщает их. Каждый существует сам по себе, совместного веселья не получается... Однако в основе беспощадного психологического анализа художницы, нащупавшей одну из болевых точек реальности, - жажда человеческого лада, гармонии.