Карло Боссоли

Начало традиции переодеваний положила, очевидно, знаменитая «Дама в голубом» Константина Сомова. Переодетая в старинное платье, Елизавета Мартынова заставила взглянуть на прошедшие времена и с практической точки зрения. Не случайно в 1913- 1914 годах парижские законодатели мод попытаются ввести платья-стилизации под XVIII век. Ту же эпоху галантности мушек воплощал собою манерный, подкрашенный Михаил Кузмин, сам украшенный мушками, «был в Петербурге XX века - француз с Мартиники - XVIII-го». Другие увлекались не столь отдаленными временами. Известный своими живописными нарядами И. Я. Билибин сшил себе ярко-синий «онегинский» сюртук - с длинными полами и огромным воротником (в этом костюме Билибин был изображен Б. М. Кустодиевым). В 1907 году А. Н. Толстой начал стилизовать свою внешность под сороковые годы прошлого столетия. Отпустив бакенбарды, в сюртуке покроя 1830-х годов ходил в первые годы своего пребывания в Петербурге Г. И. Нарбут. Даже дома, в соответствии с обстановкой своей квартиры Г. Нарбут одевался «в стиле помещичьей усадьбы 1812 года». Бакенбарды - «дань свирепствовавшему тогда увлечению 1830 годом» - отпустил себе молодой Осип Мандельштам. По моде пушкинских времен тосковал и Леонид Андреев. Этот новый русский ампир в одежде находит себе аналогию в программной стилизации неоклассицизма с его «настойчивым желанием вписать судьбы русской культуры в универсальную классическую традицию - от античности до Пушкина». Распространившаяся ранее мода на дендизм подготовила хорошую основу для увлечения пушкинской эпохой - первым типичным русским денди, безусловно, был Онегин.