Карло Боссоли

Произведения говорят многим: темами, положениями, сюжетами, героями. Но больше всего говорят они присутствием содержащегося в них искусства. Присутствие искусства на страницах «Преступления и наказания» потрясает больше, чем преступление Раскольникова.

Искусство первобытное, египетское, греческое, наше, это, наверное, на протяжении многих тысячелетий одно и то же, в единственном числе остающееся искусство. И когда крупица этой силы входит в состав какой-нибудь более сложной смеси, примесь искусства перевешивает значение всего остального и оказывается сутью, душой и основой изображенного». Решусь утверждать, что Андрей Гончаров любил эту мысль.

Но бедная тысяченожка искусства - чего только не наслушалась она за свою нескончаемую жизнь! И бедные ее двуногие прародители, так и не узнавшие за тысячелетия, что делать с ее 978-й ногой, когда заносится вперед пятая. Вспоминая сейчас Андрея Гончарова, художника настоящего, невольно думаешь с печалью, как жаль, что не дожил он до нынешних дней, когда то, чего он чаял всю жизнь,- свободы от предписаний в творчестве, кажется, становится исторической явью.