Карло Боссоли

Возникло впечатление, будто между старыми литературными сотоварищами пробежала черная кошка, а я, не зная брода, сунулся в ледяную реку.

В таких случаях догадываешься о своей бестактности, пробуешь тотчас исправить дело и увязаешь в неловкости еще глубже. Я сказал, точно оправдываясь, что впервые прочитал о Центрифуге в недавно вышедшей «Охранной грамоте», где Пастернак сердечно помянул, как друзей по группе, Николая Асеева, Сергея Боброва, Юлиана Анисимова и кого-то еще. Тут бы мне и остановиться, а я помянул, что Иван Александрович почему-то там не помянут!. Ничего не произошло - только река стала еще ледянее и торс Аксенова еще вертикальней.

- Ах, как все просто, голубчик! - утешила меня потом Мария Алексеевна.- Вы даже отдаленно не представляете, как самолюбива и как ревнива эта среда: писатели, художники, ученые. А Иван Александрович - и писатель, и ученый, и, пожалуй, художник, потому что писал о Пикассо и других. Представьте, я не прочла «Охранной грамоты». Андрей восхищается, как вы знаете, а мне это трудно. Но, знаете, меня удивило - почему Пастернак обошел Аксенова? Впрочем, поэты небрежны, поверьте. И возможно, за этим ничего не кроется.