Карло Боссоли

Важнейшим свойством писателя считал властност. Писатель должен поставить читателей перед такой непререкаемой очевидностью, чтобы те не смели и пикнуть против нее. Пример из недавно прочитанного нами обоими романа Авдотьи Панаевой «Семейство Тальниковых». Там, по ходу действия, автору потребовалось изобразить, как один человек сошел с ума. Сделано это так: человек приходит на званый вечер. Гости давно уже в сборе. Человек остается в пустой прихожей, снимает с вешалки все шубы, пальто и салопы, несет и аккуратно складывает их в угол, а на вешалке оставляет одну только свою шинель. Она висит одиноко и отчужденно. Сумасшествие показано таким образом при помощи неброской, но вместе с тем неожиданной детали, которая обретает ряд различных, часто параллельных, а часто перебивающих друг друга смыслов. Она - как микрокосм, в котором отражена закономерность мира, создаваемого в романе.

Шла осень унылого тридцать девятого года. Теперь, в исторической перспективе стало более очевидным, что год был таким же зловещим, как и два предшествующих года - страшный тридцать седьмой и безнадежный тридцать восьмой. Стало также вполне очевидным теперь, что в эти годы готовились и назревали огромные события, вскоре охватившие весь мир. Но мы, жившие тогда, не умели понять и увидеть это. Мы видели только, что время наше -мрачное и беспросветное, но мы не различали за ним никаких очертаний будущего.

Даниил Иванович был одним из тех немногих, кто уже тогда предвидел и предчувствовал войну.

Горькие предвидения Хармса облекались в неожиданную и даже несколько странную форму, столь характерную для его мышления.

- По-моему, осталось только два выхода,- говорил он мне.- Либо будет война, либо все мы умрем от парши.

- Почему от парши? - спросил я с недоумением.