Карло Боссоли



Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG

Год пребывания в лагере

Филипповский мучается вынужденным творческим бездельем. Из письма в письмо, как своих близких и любимых, вспоминает он краски, настоящие хорошие кисти, гравюрный кабинет ГМИИ, великолепную лестницу Эрмитажа. Одна из самых гнетущих тревог художника - потеря квалификации, навыков мастерства.

Идет дождь, а я в своей конуре пишу лозунги. Конечно, лучше под крышей писать буквы, чем промокать до костей в лесу. Если же рисую что-либо, то уже явственно вижу, насколько повлиял лагерь на меня как художника. Получается дрянь, а ведь не так давно мне иногда удавалось делать хорошие вещи.

Художник признается, что если первый год пребывания в лагере даже способствовал некоторому обогащению творческих способностей, то второй отнимает у него надежду стать когда-нибудь значительным мастером.

Творчеству художников, попавших в лагеря, помимо всего прочего мешал постоянный страх перед этапом, перемещением в другой лагпункт или лагерь. Такая страсть к переброске заключенных владела тюремщиками, они удовлетворяли ее сполна и в тюрьмах, где охотно разрывали едва наметившиеся контакты и привязанности между людьми, хоть чуть-чуть облегчавшие их существование.

Ожидая всегда только худшего, зек боялся перемен. «Я работаю как художник,- пишет Филипповский 4 ноября 1938 года.- Пока, потому что завтра меня могут поставить заведовать ларьком или пилить дрова на кухне». И действительно: через четыре дня его положение меняется: «Я уже не буду работать как художник. Уже буду жить в общем бараке. Нужны плотники, и я плотник. ». Летом того же года ему приходится сменить кисть на багор и дубину - на лесосплаве. Впрочем, если поверить, то ему нравится эта работа - по колено в воде на свежем воздухе.