Карло Боссоли

Расскажу о себе то, что ярче запомнилось: в постановке - лежащий старик с шапкой седых волос и густой белой бородой, за ним фиолетовый фон. Цвет его тела был близок к цвету старой слоновой кости с пробегающими поверх него вызванными фиолетовым фоном контрастами желтовато-зеленоватых холодных оттенков. Другую постановку - стоящего во весь рост мальчика на интенсивно-желто-зеленом фоне - я сделала фиолетово-серым, слегка замутненным цветом и т. д. А изображение очаровательной рыжеволосой девушки на фоне получилось, как мне казалось, сияющим естественной красотой. Ее юное лицо, которое в виде исключения я сделала, имело сходство с оригиналом. В этой работе удалось найти правильные соотношения между перламутровой нежностью кожи модели и таким трудным цветом, как желтый цвет фона! Но юношу на красном фоне сделать не удалось. М. В., помогая мне понять соотношения, начинал горячиться оттого, что не вижу общих голубовато-зеленых тонов, струящихся по фигуре, не вижу сгустков цвета в тенях. Михаил Васильевич упорно направлял мою мысль и убеждал, что на красном фоне цвет фигуры будет смотреться совсем не таким, как, например, на синем фоне. Он удивлялся, что я, обычно тонко различавшая цветовые оттенки, не могу ничего сделать. Тут злую шутку сыграл свойственный молодости дух сопротивления: ах так!. Словом, утром следующего дня Михаил Васильевич был ошеломлен: натурщик на моем холсте оказался сплошь окрашенным в зеленый, преотвратительный цвет! Глупым своим вывертом я доставила Михаилу Васильевичу много тяжелых минут. Но Матюшин был человеком высокого душевного благородства - никогда не опускался до мелочной обидчивости, никогда не напоминал мне об этом отвратительном поступке.