Карло Боссоли

В нашу задачу входило «увидеть» человека в этих условиях и отразить в каждом этюде секрет взаимодействия между натурой и фоном. Без устали заставлял нас Матюшин подмечать на классных постановках сложные и многогранные связи цветовых явлений.

Лаконично-четкие постановки мастерской Матюшина, где цветная бумага служила фоном для натурщика, шли вразрез с традиционными для Академии художеств правилами изучения натуры. Как известно, академические постановки всегда ставились с использованием множества разноцветных, богатых драпировок - сзади, сбоку, даже под ногами натурщика - для изучения не только модели, но одновременно и драпировок, складки которых входили в общую композицию.

Постановки же, которые осуществлялись в нашей мастерской, конечно, сильно отличались от подобных классных заданий, но они, к слову сказать, вовсе не были, как это полагали руководители Академии, каким-то особым, специальным изобретением Матюшина! Ведь еще в начале века в Париже ставились подобные задачи. Об этом рассказывал профессор Борис Александрович Фогель: в мастерской, где он, будучи студентом, учился в Париже, писали один и тот же портрет по нескольку раз, меняя при этом только цвет фона. Получалась, по словам Бориса Александровича, убедительная серия изображений, где один и тот же портрет в своих повторениях отличался от других цветовой гаммой, иными оттенками цвета волос и лица. Этим фактом доказывалось активное влияние цветного фона на модель.