 |
|||
Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG :: Информация Скупые или аскетические тонаМусатов, правда, вводил и некоторые интересные варианты мотива. В «Весне» 1901 года, как несколько позже в «Изумрудном ожерелье», вместо недвижущейся глади воды - белеющие в траве шары одуванчиков. Этим шарам, точно так как и белому цвету вишневых деревьев, достаточно малейшего дуновения, чтобы превратиться в летящую по воздуху метель лепестков. Однако дуновения нет, а потому и деревца вишневого сада и поднимающиеся снизу головки одуванчиков как будто замерли в недвижном оцепенении рядом с тихо движущейся по саду женской фигурой. Еще более выразительное отличие - в самом состоянии мусатовского пейзажа. В то время как в нестеровских картинах преобладали скупые или аскетические тона лишь начинающейся весны или еще чаще осени, у Мусатова - скорее цветение поздней весны или лета; его пейзажи значительно ближе к пейзажам рахманиновских романсов с их неизменной сиренью или венками сплетенных листов. В «Весне» нас встречают облитые весенним цветом молодые вишневые деревья, а основные полотна - «Водоем» или «Изумрудное ожерелье» - уже настоящий зенит или полдень лета, с раскрывшейся дубовой листвой или летним небом над тихой водой водоема. И вот весь этот расцветший или еще расцветающий пейзажный мир оказывается только мечтаемым, живущим в фантазии или воспоминании. Это свойство мусатовского мироощущения как бы предшествовало его живописи, и он сам его превосходно осознавал. «Живу в мире грез и фантазий среди березовых рощ, задремавших в глубоком сне осенних туманов, - писал он в одном из писем к А. Н. Бенуа, - уже давно я слышал крик журавлей... Крик их наполнил эти леса мелодией грусти старинной, которую я когда-то знал». 
|
