 |
|||
Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG Изображение неба, земли, воды, животного и человекаТипичное для символизма представление, не противоречащее исконному сарьяновскому пантеизму, составляет содержание и тему этого произведения. Работа выдержана в голубовато-серых и охристых тонах. Изображение неба, земли, воды, животного и человека сливается в одно целое, «унифицируется», превращаясь в живописно-пластический символ их единородства. Но «мистицизм» Сарьяна в его творчестве голуборозовских лет не получает широкого распространения и не находит крайних форм выражения. В то время как Павел Кузнецов населяет свои полотна болезненными «видениями рожениц», томится духом и прозревает «рождение дьявола», Сарьян воспевает «чары солнца» и «радость дня». Быть может, именно эта внутренняя животворящая сила сарьяновских полотен, которая так или иначе проглядывала сквозь их несколько приглушенные, жухлые краски, дала И. Э. Грабарю повод воскликнуть: «Вы надеваете маски на ваши юные лица: зачем?.. Да здравствует молодость! Отдайте «диаволов» Мережковскому, «ангелов» Розанову и символизм Метерлинку, и не верьте, что есть «увядающее солнце». Рассматривая акварели Сарьяна 1903-1904 годов или его полотна, написанные темперой, легко заметить, что художник обычно строит их на силуэтном, профильном ритме, отказываясь от сложных ракурсов, рождающих впечатление пространственного прорыва, иллюзию глубины и объема. Принцип плоскостности, привитый искусству голуборозовцев живописью В. Борисова-Мусатова, а через нее - художниками группы «Наби», обосновывался и трудами теоретиков русского символизма, отношения с которыми особенно упрочились в 1905-1907 годах,, увенчавшись учреждением Общества свободной эстетики. Известно, что некоторые из символистов считали механизм восприятия человеческого глаза несовершенным, а картину видимого нами мира достаточно произвольной. 
|
