Карло Боссоли

Уставшая от потрясений 1905 года художественная интеллигенция спешила отвернуться от треволнений жизни, замкнуться в себе, погрузиться в мир личных переживаний. «Я не хочу Истины, я хочу покоя» - девиз, провозглашенный одним из тогдашних писателей-декадентов, точно передавал настроения неверия и разочарования, царящие в те годы в художественных кругах России. Все чаще ссылались там на имена Шопенгауэра, Ницше и Бергсона, утверждавших, что в основе творческого метода должна лежать иррациональная интуиция. Даже Сарьян, самый «земной» из голуборозовцев, надолго проникся идеей о необходимости внутреннего озарения, понятого им не просто как творческое вдохновение, но как таинственное, сверхчувственное «откровение». «Нужно всматриваться и изучать без определенной цели, - говорил он. - Нужно, чтобы эта атмосфера проникла в нас, чтобы ее дух стал нашей плотью, и тогда без усилий, самопроизвольно, тайна вдруг откроется и предстанет как откровение».