Карло Боссоли

 В композиции «Два художника», где аскетические образы двух молодых мужчин помещены в геометрически жесткое, «аскетическое» пространство. Все в целом вызывает ассоциации с чем-то таким, что музыкант, возможно, назвал бы звучанием в унисон. Образы Павловой и ее сына (в упомянутой выше картине), окруженных несколько неуютным холодноватым пространством, с которым контрастируют яркие тона их одежды, напротив составляют некий психологический контрапункт, создающий ощущение едва уловимого драматического подтекста. Вообще следует отметить, что в работах Жилинского 70-х годов мы находим самые различные вариации психологических состояний и психологической направленности в образах портретируемых людей. Здесь и физически-душевное слияние с природой («Мальчик и горы», 1972), и эмоциональная усталость при сохранении собранности и достоинства («Дина», 1972), и как бы некий диалог с самим собой («Портрет художницы Е. Л. Каравай», 1973), и лирика молчаливой внутренней речи («Стихи», 1973), и спокойное, без напряженной концентрации погружение в смысл читаемого текста («Желтый букет», 1975), и исполненный драматизма молчаливый вопрос, обращенный не к конкретному человеку, а как бы ко всем людям («Человек с убитой собакой», 1976), и такой внутренний диалог, который может быть и тихой, серьезной беседой с кем-то, кто не изображен в картине («Разговор о Дюрере и Кранахе», 1978), и, наконец, такое обращение к кому-то, кто за пределами картины, которое кажется официальным и деловым и сопровождается жестом, выражающим репрезентативную значительность и высокое общественное положение изображенного («Портрет дипломата В. С. Семенова с женой и дочерью», 1978).