Карло Боссоли

Фигура художника на первом плане безусловно доминирует над всеми прочими фигурами. Она и монументальна, и тонка, худощава. Колючие ветви чертополоха и шиповника обрамляют эту фигуру своего рода терновым венцом. Истонченное лицо, неуверенная старческая походка и трость в руках подчеркивают тревожную слабость, какую-то незащищенность этого человека. Он отрешен от пестроты обыденной жизни, от нехитрых радостей выходного дня, но вовсе не потому, что он - отшельник: он жадно, внимательно, самозабвенно впитывает впечатления. Художник здесь - существо противоречивое и требующее от зрителя какого-то специального «исследования». С одной стороны, художник чувствителен и раним, слаб и незащищен, с другой - отдален от мельтешения жизни, истово монументален. С одной стороны, он созерцает жизнь природы и людей издалека, как одинокий путник, пришедший из другого времени или вообще из другого измерения (действительно, изображенный художником Жилинским художник Чернышев, в некотором смысле, не от мира сего). С другой стороны, он готов и умеет переживать и сопереживать, он - не чужой этой природе, заботам и чувствам других людей, и это тоже видно. Перед нами - не гимн художнику, не хвала искусству, а нечто более сложное - как бы попытка проанализировать средствами изобразительного искусства саму проблему искусства, существующего в мире, и художника, живущего среди людей.