Карло Боссоли

Два уровня авторского восприятия проявляются в картине: один - улыбка взрослого, наблюдающего детские забавы, а другой - воспоминания о собственном детстве, проходившем здесь же, в этих кварталах. Пейзаж родного города, написанный с птичьего полета, задает медленный ритм движению пространства полотна. Оно раздвигает эмоциональные границы сюжета, соединяя переживания прошлого в непростое чувство Отечества.

Такие смысловые переходы появляются ненавязчиво, «тихо» и, кажется, без особого участия самого художника, лишь с доверительной интонацией раскрывающего интимный мир своих представлений. Его застенчивые герои незаметно увлекают нас к началу собственной жизни, туда, где складываются начальные и самые главные представления о добре и зле, утверждая душевную чистоту и доверчивость как нравственную норму, по которой следует сверять наше будничное, реальное.

Персонажи Тайбера живут и действуют в пейзаже, его характер во многом определяет образное звучание картин. Со временем естественным становится обращение художника к чистому пейзажу, который, однако, сохраняет стилистическую, образную связь с миром сказки. Пейзажи Тайбера полны романтического, взволнованного переживания природы в ее самых живописных настроениях. Вариации пейзажей с закатами могут составить целую серию. Как хороша в них живопись! В картинах «Последний луч» (1982), «Вечер во дворе» (1984), «За чтением на веранде» (1984) художник дает волю своей любви к необычному. Свет, таинственный свет луны или прозаической лампы, заставляет струиться гибкую, пластичную фактуру письма, то бугрящуюся непокорным красочным месивом, то жидко плавящуюся. Свет выхватывает из непознанной тьмы неожиданные детали, и это могут быть парусник в далеком море или зубцы крепости. Пейзажи Тайбера - пейзажи воображения, но они крепко связаны с желанием сделать каждый момент реальной жизни неповторимым. Возможно, в этом одна из главных причин непреходящей популярности лирико-романтической картины.