Карло Боссоли

Откровенно говоря, то, что выделяется сегодня на молодежных выставках, трудно отнести к разряду художественных событий. Эти вещи могут впечатлять на общем фоне, могут обещать в будущем что-то интересное и значительное, но как-то тускнеют, лишь только выйдешь за рамки экспозиции. Может быть, преждевременно ждать от молодых художников весомых выступлений уже сейчас, но ведь не так давно их сверстники начинали со «Строителей Братска», «Казни народовольцев», «Театра Марины Нееловой». Что же случилось, почему все милое, талантливое, ищущее, подающее надежды «не тянет» на уровень, я бы сказал, жизненно оправданного искусства; почему мы застаем сегодня художника не в диалоге со временем и обстоятельствами, но как бы подхваченного, поневоле влекомого ими? Словно некая руководящая сила оставила творческого человека, переместилась вовне, стала над ним. Оттого так держатся одни рецептуры гиперреализма, позволяющие строить картины «от и до». Оттого так смутно и беспредметно пишут другие. Оттого так безвыходно обосновались в частных, тесных даже для одного традициях-манерах третьи. Так послушно фиксируют то и только то, что оказывается и протекает непосредственно перед ними, четвертые. Стиль утратил мужественность, мы все стали слишком от чего-то зависеть, от нас же, - так получается, - ничего не зависит. И даже созерцание, эта последняя степень свободы, которую, кажется, уже ничто не может отнять у художника, утратило глубину и ясность. Пока что нет достаточных оснований выделять работы Корниловой из этого ряда. В них - именно ближайшее окружение; их жанр - не картина, скорее дневник: не голые факты, конечно, а впечатления, притом чуткие, живые, искренние, но словно подставленные судьбой.