Карло Боссоли

Если на минуту отвлечься от реальной творческой биографии Антонины Николаевны и вспомнить ее духовный облик, ее темперамент, весь склад ее личности, то можно сказать, что по своим природным данным она должна была бы стать не кабинетным ученым и музейным работником, а художественным критиком, эссеистом, писателем по вопросам искусства. Ибо остроты восприятия явлений искусства и точности мгновенных суждений у Антонины Николаевны было больше, чем усидчивости и методичности. Но судьба ее сложилась так, что всю жизнь - на протяжении сорока лет - она была теснейшим образом связана с Эрмитажем, более того - была одним из коренных его работников. И она сумела выработать в себе качества превосходного историка искусства и музейщика, сохранив ту редкостную свободу суждений и широту сопоставлении явлений искусства, которые - будем откровенны - так редко встречаются в нашей среде. И все же - в этом тоже сплелись личные качества Антонины Николаевны и исторический детерминизм эпохи ее молодости, 1930-х годов, когда она формировалась как музейный работник, - при всей талантливости, глубине мысли и прочих неоспоримых достоинствах ее печатных трудов, она более остро, ярко и в конечном счете более полно выражала себя в устной форме, будь то доклады, бесчисленные ее выступления на различных эрмитажных заседаниях или суждения, высказанные в дружеских беседах.