 |
|||
Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG Академическая равномерность эрудицииГ. С. Верейский принадлежал к тем людям, которые не стремятся закрепить свое имя в науке, не чувствуют потребности публиковать свои находки или соображения. Лишь два раза - убежден, что по настоянию коллег, - написал он небольшие заметки, и обе о произведениях, наиболее любимых и наиболее пристально изучавшихся им художников. В т. I Трудов ОИЗЕИ, вышедшем в 1940 году, помещена его коротенькая статья О двух состояниях офорта Рембрандта Святой Товий. При внимательном изучении офортов великого мастера Георгий Семенович усмотрел различия в оттисках этого листа и доказал, что это не случайное отклонение при печати, а результат, очевидно, авторской доработки доски. Вторая (а по времени - первая) заметка его представляет собой публикацию в № 5 журнала Искусство за 1938 год приобретенного Эрмитажем в том же году при активном содействии Г. С. Верейского замечательного рисунка Эдуарда Мане Портрет г-жи Гийеме - единственного листа этого мастера в собраниях наших музеев. Сокращенный вариант этой публикации вошел в сборник Эрмитаж, выпущенный спустя четверть века (Л., 1964. № 156). Немногие коллекционеры нашли бы в себе мужество отказаться в пользу музея от приобретения для своего собрания листа столь уникального, никогда уже не восполнимого, как тот рисунок, о котором идет речь (еще раз напомню, что Мане был любимейшим художником Георгия Семеновича, эстампы которого он усерднейше собирал, и что в ту пору он давно уже не работал в Эрмитаже, так что - формально - не был связан этическими соображениями). Обращаясь теперь уже к давним годам работы Г. С. Верейского в Эрмитаже, можно, кажется, без риска серьезной ошибки сказать, что он - как и некоторые из его коллег по музею той поры (Яремич, например) - был по природе своего дарования не столько исследователем, человеком науки, сколько знатоком искусства. Его познания были обширны, он держал в памяти отличия состояния оттисков любимых им мастеров, он превосходно знал целые пласты графического искусства, но академическая равномерность эрудиции ему была чужда. В сущности он любил и знал по-настоящему глубоко прежде всего то, что было ему интересно как художнику. Исходя из этого он собирал и собственную коллекцию, таким он был и в музее. 
|
