Карло Боссоли

Сохраняя верность своей живописной системе, Петров-Водкин разворачивает пространство в Смерти комиссара по правилам сферической перспективы, мастерски связывая крутой, зеленый, усыпанный камнями холм, занимающий весь передний план картины, с ее дальними планами, где в голубом мареве с облачками снарядных разрывов тонут домики селения на рассеченном оврагами холмистом берегу широкой реки. Само построение пространства картины является своего рода метафорой сопричастности, более того - нерасторжимой связи малого клочка земли, на котором идет бой, с необъятными просторами страны, ради счастья которой он ведется. Подробный анализ картины показывает, что вся она построена на диалектике контрастов и повторов или уподоблений. Быть может, именно это сближает ее строй со строем народной песни, протяжной и печальной, как песни о героях волжской вольницы. Пытаясь взглянуть на Смерть комиссара, давно ставшую хрестоматийно известной, как бы со стороны, свежим и непредвзятым взглядом, отдаешь себе отчет в том, что картина воздействует прежде всего двумя разноплановыми качествами - странностью пространственного построения и пронизывающей ее болью трагедии во имя торжества справедливости на земле. Вот это-то редкостное сочетание углубленности в свою задачу живописца, совершенной оригинальности пластических средств и сильного чувства, всегда связанного с народным миропониманием, заметно выделяло Петрова-Водкина из среды художников 1920-х годов, делало его живопись, как и прежде, ни с чем не схожей, самобытной.