 |
|||
Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG :: Информация Внутренняя потребность иметь свою школуПосле свершения февральской и, особенно, октябрьской революции Петров-Водкин принимает активное участие в обновлении общественно-художественной жизни Петрограда и становится профессором-руководителем мастерской реконструируемой Академии художеств. Следует заметить, что Петров-Водкин с его логическим умом и давно сложившейся системой взглядов на искусство живописца, которую сам он называл наукой видеть, был прирожденным педагогом, ощущавшим внутреннюю потребность иметь свою школу. Он рано начал давать частные уроки рисунка, а с 1910 года руководил вместе с М. В. Добужинским известной школой Е. Н. Званцевой. Важнейшим звеном в этой цепи и этапом в жизни Петрова-Водкина стала его пятнадцатилетняя педагогическая работа в училище, где он был одним из наиболее уважаемых и влиятельных профессоров, через мастерскую которого прошли сотни ведущих советских живописцев. В самые первые годы революции Петров-Водкин, не приступая к работе над большими картинами, углубляется в изучение проблемы передачи в живописи предмета как такового и, не поступаясь никакими своими пластическими завоеваниями и, конечно же, не отказываясь от разработанной им системы сферической перспективы, создает ряд натюрмортов, принадлежащих к числу самых значительных образцов этого жанра в русском искусстве. При этом углубленность Петрова-Водкина в аналитическую сферу решительно отличает его работы от произведений Н. Н. Сапунова, П. В. Кузнецова, Н. С. Гончаровой, М. Ф. Ларионова, И. И. Машкова, Р. Р. Фалька и других выдающихся натюрмортистов, чьи задачи были совсем иными. Единственное имя, закономерно всплывающее в сознании при встрече с этими натюрмортами, - имя Врубеля: страстность своего гениального предшественника Петров-Водкин заменяет упорным, методически-настойчивым стремлением к познанию предмета во всех его аспектах. Пристальным взглядом исследователя фиксирует он изображаемые вещи, их композиционное сочетание, сложную игру бликов на блестящих гранях чайника, преломление лучей света в стекле стакана. Весь стереоскопически-четкий мир его натюрморта представляет собой своего рода поле напряжения. И вместе с тем этот ясный мир предметов рождает чувство радости от общения с ним. 
|
