Карло Боссоли

В 1916 году Б. М. Кустодиев написал эскиз задуманного им (но так и не осуществленного) большого группового портрета художников Мира искусства; в числе двенадцати портретированных был и Петров-Водкин. Собравшиеся вокруг стола ведут непринужденную беседу, связывающую их между собой крепкими нитями; лишь встающий из-за стола улыбающийся Петров-Водкин повернут ко всем спиной и, несомненно, собирается покинуть дружеское собрание. В этом нет как будто ничего нарочитого, и все же невольно приходит на ум, что Кустодиев не случайно подчеркнул известную чужеродность Петрова-Водкина ядру Мира искусства (к которому причислял - без особых на то оснований - самого себя).

Личные отношения их сохраняли всегда приятельский характер, однако письма Кустодиева и воспоминания о нем неопровержимо свидетельствуют о том, что с годами он и Петров-Водкин все более расходились во взглядах на искусство и их беседы (Петров-Водкин постоянно навещал тяжело больного, прикованного к креслу Кустодиева) все чаще переходили в ожесточенные споры. Думается, что в Отрывках из воспоминаний, написанных спустя лишь полтора года после кончины Кустодиева и, так сказать, для себя, Петров-Водкин хотел высказаться начистоту и потому, - стремясь обосновать немирискусническую основу искусства Кустодиева, - уделил беспощадному анализу последнего могикана передвижничества, как он его аттестует, больше внимания и места, чем какому-либо другому члену общества.