Карло Боссоли

Италия произвела на него сильнейшее впечатление. Особенно же два мастера - венецианец Джованни Беллини и Леонардо да Винчи, два города - Флоренция и Рим, и... Везувий, подняться на который было его давней мечтой. Интересно, что Петров-Водкин четко разграничивает значение для него Беллини и Леонардо. Есть мастера и вещи, - пишет он, - которые не покидают нас никогда, но это уже личные склонности, так, например, встреча в галерее Брера с Джованни Беллини застряла во мне навсегда. Другое дело Леонардо, этот маг форм и изобретательства. Петров-Водкин видит в Леонардо воплощение прекрасной юности Европы, гениальный винчианец пленяет его теми качествами, которые он хотел бы развить в себе, - точным и умным расчетом, выдумкой, тактом, страстью к анализу. Характерно, что не великие колористы, хотя он воздал им должное, а именно художник-ученый Леонардо более всего влечет к себе Петрова-Водкина. Средневековый напор на вещь, полнота ощущения и передачи формы, изумительный композиционный ритм - вот что делает для него драгоценным искусство Леонардо. Уроки Леонардо не прошли для Петрова-Водкина даром (хотя он и пишет, что периодами то принимал, то отрицал его). Великие завоевания европейской живописи эпохи Возрождения, которые Петров-Водкин в Италии ощутил прежде всего в картинах Леонардо да Винчи, окажут несомненное воздействие на его творчество, помогут ему сформировать свой собственный, вполне оригинальный пластический язык русского художника XX века. В повести автор пишет также о Рафаэле и Микеланджело, пишет с искренним чувством, но ясно, что Леонардо затмевает в его глазах всех титанов Возрождения.