Карло Боссоли

На протяжении всего пребывания Шагала в залах ему неоднократно настойчиво предлагали посидеть и отдохнуть, но он, едва присев, вскакивал и показал себя поистине неутомимым.

На обратном пути (по Комендантской лестнице, через Галерею 1812 года, Георгиевский зал, Романовскую галерею, Павильонный зал и Советскую лестницу) говорили о книгах и эстампах Шагала. Рассказали ему, что в Эрмитаже есть великолепная коллекция книг Матисса, полученная от секретаря художника Л. Н. Делекторской (с которой он хорошо знаком). Шагал выслушал с интересом, сказал, что у него есть еще, - как он выразился, - люксовые экземпляры сделанных им книг, что он не продает их, а дарит (недавно к нему обратился Британский музей, и он послал их туда) и что он может подарить книги и Эрмитажу, но пусть ему пришлют официальную просьбу музея об этом, так как он не хочет, чтобы говорили, что он навязывает свои работы. (Позднее, начиная с 1980 года, Шагал действительно прислал в Эрмитаж через Советское посольство в Париже тремя партиями девять роскошных изданий, иллюстрированных его офортами и литографиями.)

По пути в дирекцию Шагал не без удивления осмотрел карту Советского Союза из цветных камней, стоявшую тогда в Георгиевском зале, а так как он не раз вспоминал имя Тициана, его провели в зал этого последнего и к Юдифи Джорджоне. Юдифь ему очень понравилась, он хвалил ее реставрацию, сказал, что всегда подражал Джорджоне и любит луврский Концерт. У Тициана с большим вниманием смотрел Данаю, чем Св. Себастьяна.