 |
|||
Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG :: Информация Странное отношение ВоллараИ по своему замыслу, и в силу обстоятельств сильно затянувшегося издания Мертвые души оказались книгой, в которой художник и издатель (еще Воллар, а затем - уже вынужденно - Териад) не ставили своей целью достижения неразрывной связи иллюстративно-оформительских элементов издания. Последних в нем практически почти нет (если не считать заставок с инициалами, не меняющих общего впечатления). Териад весьма удачно решил всю типографскую сторону дела, обратившись к строгому, безукоризненного рисунка старинному шрифту Королевская антиква и в основном наборе, и в красивых титульных листах, отпечатанных шрифтом очень крупного кегля. Иллюстрации в книге максимально приближены к соответствующим местам текста и оказываются вследствие того распределенными довольно неравномерно - то разреженно, то пачками по четыре листа подряд. Очевидно, здесь сказалась некоторая еще неопытность Шагала-иллюстратора. Но это - мелкие огрехи великолепного издания, сразу по выходе получившего широчайшую известность, которая хоть отчасти должна была компенсировать Шагалу разочарование от невозможности в течение двух десятилетий полюбоваться делом рук своих. Странное отношение Воллара к выпуску подготовленного им самим издания отнюдь не было вызвано его неприязнью к художнику. Очень довольный офортами Шагала, он, не дожидаясь завершения им серии иллюстраций к Мертвым душам, заказал ему цикл иллюстраций к Басням Ж.Лафонтена. Трудно представить себе сегодня, что этот невинный, казалось бы, заказ вызвал в то время бурю страстей, вплоть до ... запроса в Палате депутатов Как мог Воллар поручить иллюстрирование признанного шедевра французской национальной литературы иностранцу? Отвечая своим оппонентам, Воллар писал в январе 1929 года, что в основе многих басен Лафонтена лежат басни Эзопа, черпавшего темы и их обрамление не только в греческих, но и в малоазийских и вообще восточных сказаниях; тем самым, избранный им художник, связанный глубинными корнями своего происхождения с Востоком, вполне уместен. (Думается, что сам Шагал с удовольствием присоединил бы к этому ряду имя И. А. Крылова, как бы замыкающего собой цепочку великих баснописцев прошлого и не раз использовавшего в написанных сочным русским языком баснях сюжеты и коллизии, заимствованные у предшественников, в частности - у Лафонтена.) 
|
