Карло Боссоли



Главная :: Галерея картин :: Ссылки :: Галереи, выставки :: Летопись ВОВ :: ENG

Деревянная природа

Издание на английском языке отпечатано в 250 переплетенных (что редко для livres dart) экземплярах, формат их равен 20 X 13 см, гравюры оттиснуты коричнево-серым тоном. Французское издание отпечатано в 500 экземплярах + не менее 200 экземпляров, не поступавших в продажу; все они сброшюрованы, размер книги несколько больше английского ее варианта - примерно 22 х 14,3 см, гравюры оттиснуты черным. И число гравюр Майоля (главным образом за счет инициалов) в изданиях разнилось, 52 - в английском, 48 - во французском. Принадлежащий эрмитажному собранию экземпляр на французском языке имеет номер CMC VIII и относится к числу книг, не поступавших в продажу и включающих дополнительную полную сюиту оттисков сангиной. Издание отпечатано на бумаге Майоля - довольно тонкой, типа верже, с водяным знаком по рисунку художника. Кроме того, гравюры к Дафнису и Хлое были выпущены в виде эстампов в папке без текста Лонга.

Как почти всегда у Майоля, гравюры линейные, в большинстве своем чисто контурные и потому светлые, можно сказать, прозрачные, в рамках по ширине полосы набора, но эти общие их признаки в нескольких случаях нарушаются (что тоже достаточно типично для большинства книг мастера), и тогда появляется энергичная штриховка или исчезает рамка. Форматы гравюр разные, во многих случаях приближающиеся к квадратному, и везде иллюстрации компонуются на страницах книги с текстом. Несколько гравированных инициалов, тоже квадратных или почти квадратных, в рамках, поле которых орнаментировано или включает фигурные изображения. Примечательно, что и в этой книге все гравюры Майоля очень ксилографичны. Их деревянная природа несомненна, в них всегда ясно чувствуется, что они награвированы, точнее - вырезаны на поверхности доски с помощью ножа и долота или стамески. Именно это - ощущение живого присутствия на страницах книги руки мастера, без ненужной ему виртуозности ксилографа-репродукциониста, гравирующего свою композицию, придает гравюрам - и книге в целом - прелесть сопричастности к поистине высокому искусству большого художника, большого во всем, чем бы он ни занимался в творческой сфере. Дух античной буколической повести пронизывает эти гравюры - ясные, органически цельные, глубоко связанные с естественной, не усложненной еще цивилизацией жизнью, - гравюры, созданные мастером, который сам, как немногие из его современников, тяготел к этим простым человеческим ценностям.